Известный боец смешанного стиля Андрей Арловский дал большое интервью изданию Стадион, в котором рассказал о последствиях поединка с Сергеем Харитоновым и поделился планами на будущее.
— Как чувствуете себя после боя с Сергеем Харитоновым? В том поединке вы перенесли тяжелый нокаут…
— Нокаут действительно был серьезный, но сейчас чувствую себя нормально. После боя «просветил» голову, итоги обследования показали, что все в порядке. Я хочу драться, но и за здоровье свое однозначно переживаю. Не хочу быть инвалидом. Профессиональный спорт и так не очень полезен для здоровья, и, думаю, не следует усугублять это собственной безалаберностью. Поэтому я так или иначе каждые полгода прохожу полное обследование организма.
— Вы три из четырех последних своих поединков проиграли нокаутом. На сайте allboxing.ru один американский врач, комментируя ваш случай, высказал мнение, что тяжелые нокауты, если и не сказываются на здоровье спортсмена сразу, могут дать о себе знать позже благодаря так называемому кумулятивному эффекту. Подытоживая, эксперт сказал, что не советовал бы вам продолжать карьеру…
— Не хочу показаться грубым, но мне на самом деле наплевать на мнение этого американского врача. Потому что меня консультируют серьезные специалисты в этой области, которые не один год занимаются проблематикой спортивных травм такого характера. У игроков в американском футболе за год случается, как правило, около 5-7 сотрясений мозга. Бойцам смешанного стиля в этом смысле до футболистов далеко…
— При просмотре вашего боя с Харитоновым невольно возникает возмущение — даже не столько действиями вашего соперника, который избивал вас, лежачего, сколько поведением судьи, который не сразу остановил бой.
— К Харитонову по этому эпизоду вообще никаких претензий быть не может. Я бы на его месте действовал так же. А вот судья, возможно, повел себя несколько непрофессионально.
— В вашей карьере был еще один кровавый бой — в 2005 году, но в роли жертвы тогда выступил ваш соперник. Вы сломали Джастину Эйлерсу нос и обе руки. Как такое вообще могло произойти в рамках одного поединка?
— Ну, это, в принципе, почти то же самое, что сделал Харитонов со мной. Я сломал Эйлерсу нос и руки, которыми он закрывался от моих ударов, уже лежа на полу. Он мне бил лоу-кик, я поставил блок и повредил ему колено. Он схватился за него, и я принялся его лупить, пока рефери не остановил бой. В принципе, это нормальная ситуация для боёв без правил. Беднягу Эйлерса, к слову, застрелил отчим на каком-то семейном мероприятии.
Бывало такое, что на тренировках я жалею кого-то, а по большому счету это идет в ущерб тебе, сказывается потом. Если кого-то жалеть, это потом входит в привычку. Если боец надел перчатки, шлем, значит, он тоже намерен меня ударить, причинить мне боль. У меня была эта проблема – слишком комфортабельные тренировки.
— В микс-файт появилось такое понятие, как «проклятие Емельяненко»: карьера каждого бойца после поражения от Федора шла по нисходящей. Нечто похожее, как кажется, сейчас происходит и с вами, не находите?
— Неприятно, что никак не могу выкарабкаться из этой черной полосы, которая началась для меня с поражения Федору Емельяненко 24 января 2009 года. Но буду биться, пока есть силы и желание. Если бы я ощущал, что мои соперники по последним боям — Емельяненко, Роджерс, Бигфут-Сильва и Харитонов — на голову сильнее меня, и мне в соперничестве с ними нечего ловить, я бы не занимался этим делом. Емельяненко я проиграл потому, что начал заниматься ерундой. Когда дрался с ним, я находился не в лучшей физической форме. К тому же Бигфут отдубасил Федора так, что мама не горюй. А я с Бигфутом отстоял весь поединок… Можно тогда и о проклятье Арловского говорить, так как после встречи со мной Емельяненко проиграл два боя.
Вообще бой с Емельяненко — больная тема для меня. После поединка Федор сказал: «Победа над Арловским — для всех моих православных болельщиков». Я сам православный, и у меня, кроме Мурада Гайдарова, немало друзей мусульман, есть друзья-иудеи. Поэтому поведение Емельяненко, на мой взгляд, во-первых, непрофессионально; во-вторых, негоже выступать с такими заявлениями, выступая в Америке и планируя делать там карьеру. Если ты такой хороший, такой русский, оставайся в России, чего ты в Америку прешься…
Потом Емельяненко говорит: «Мы станем с Андреем друзьями». Да, то, как Федор верит в бога, достойно уважения, но я точно не стану дружить с человеком, который надрал мне задницу. При этом я совершенно нормально общаюсь со своими соперниками, я не быдло. Спорт — это спорт, ничего личного. Я за Федора болел, сидя в первом ряду, когда он дрался с Роджерсом, подскакивал, переживал. Естественно, определенная симпатия к Федору как к человеку, бойцу у меня есть. Но друзьями мы точно не станем. По крайней мере, сейчас я себе этого не представляю. Особенно после его некоторых комментариев, один из которых я упомянул.
— Вы чемпион мира 2005 года по смешанным боям по версии UFC (Ultimate Fighting Championship). Это ведь в свое время была самая престижная версия в микс-файт?
— Она не только была, она и остается таковой, по моему мнению. Круче и лучше, чем «Прайд». Я не представляю, как можно проводить 6-7 боев за короткое время, как это делается в «Прайд», и оставаться здоровым, в хорошей форме, не используя при этом никаких препаратов. Все чемпионы «Прайда», которые перешли в UFC, поначалу с треском проигрывали и продолжают проигрывать. UFC — это номер один по уровню организации шоу.
— А как вообще вы из самбо, в котором у вас были определенные успехи, в частности, победа на юниорском первенстве мира, перешли в микс-файт?
— До 16 лет я вообще тягал «железо», мечтал стать «Мистером Олимпия». В том возрасте мне казалось, что это красиво — выглядеть неповоротливым, здоровенным. Когда поступил в Академию милиции, в приказном порядке заставили выступить на чемпионате академии по самбо, о котором я никакого понятия тогда не имел. Две недели мне показывали какие-то основные самбистские приемы. В итоге главным образом благодаря своей физической силе я дошел до финала чемпионата: просто сминал своих соперников, кимоно им рвал. В финале с разницей в один балл проиграл какому-то кандидату в мастера спорта. Еще год позанимался и стал третьим на чемпионате мира среди юниоров, через два – вторым на чемпионате Европы, а дальше уже пошли победы. В то время повстречал людей, которые возили кикбоксеров и других бойцов в Америку. Они и предложили: «Хочешь попробовать свои силы в боях без правил?». Перспективы разрисовали, потенциал, сказали, у меня есть. Ну, я и уволился из милиции, поехал в Америку.
— Первый бой в соревнованиях по микс-файт вы провели против скандально известного Вячеслава Дацика. Где и как с ним пересеклись?
— 24 сентября в 1999 года в Санкт-Петербурге я выиграл молодежное первенство мира по самбо. Через две недели там же был всемирный чемпионат по микс-файт — М-1, я должен был драться с бразильцем, но тот не приехал по каким-то причинам, и мне в соперники вместо него достался Дацик. Подходит он ко мне перед боем: «Давай на публику поработаем: ты минуту, я минуту. А во втором раунде будем драться». «Да, — говорю, — давай». А сам думаю: «Сейчас как дам ему первым же ударом». Я его несколько минут бил, душил, он синел, но не сдавался, болевой ему делал, все равно не сдавался. Я так устал! Дацик в конце концов сделал мне левой ручкой с шагом точно в «бороду» – и все, гасите свет. После этого я серьезно начал тренироваться. Через полгода там же, в Питере, выиграл чемпионат Европы по самбо. 28 сентября 2000 года я приехал, чтобы биться, в Америку, в Чикаго.
– Сейчас при наблюдении за вашей бойцовской манерой не остаётся ощущения, что вы пришли в смешанные бои из самбо. Напротив, вы дерётесь как кикбоксер или боксер – преобладает ударная техника. С чем это связано?
— Я еще с тех времен, когда готовился к бою с Емельяненко, тренируюсь с известным специалистом по боксу Фредди Роучем. Немало спаррингов я провел и с боксерами-тяжеловесами уровня A. Возможно, мною двигало желание доказать, что у меня боксерская техника не такая уж и плохая. На выходе получилось то, что получилось.
— Фредди Роуч — именитый тренер. Многие удивляются, как вам удалось попасть к нему в подопечные.
— Это была инициатива не моя, и не самого Роуча. Люди, которые с ним работают, спросили у меня, не хочу ли я потренироваться у Роуча. Я знаю, что к нему очередь выстроилась из профессиональных боксёров, и далеко не с каждым он хочет работать. Поэтому на поступившее предложение я, разумеется, ответил согласием. С тех пор, так получилось, я много внимания уделял боксу, а про борьбу как бы подзабыл. Это не значит, что я совсем забросил работу над борцовской техникой. У меня одинаковое количество тренировочного времени и на бокс, и на борьбу, и на джиу-джитсу. Но в боях почему-то преобладает ударная техника.
– Вы сказали, что за пределами ринга нормально общаетесь со своими соперниками, в том числе с теми, кому проиграли. А есть такие, с кем и за рингом находитесь не в самых хороших отношениях?
— Тим Сильва. Ну, выиграл ты, ну держи язык за зубами. А он позволил себе некоторые слова… Плюс ко всему он не без умысла, как я считаю, пришел с моей бывшей девушкой, своей подругой, перед боем с Емельяненко на одно мероприятие, на котором, как он знал, буду и я. Леня, мой менеджер, у меня на руках висел, чтобы я не подошел и ничего не сказал Тиму.
— Кто, на ваш взгляд, сейчас сильнейший боец из тяжеловесов в микс-файт?
— Мне кажется, что Алистар Оверим, безусловно, потому что он является чемпионом Strikeforce, и Кейн Веласкес, чемпион UFC.
Источник: http://allboxing.ru/
Tags: Публикации, Смешанные единоборства